Исследование Могилевского областного социологического центра, проведенное весной 1997 г. (Ю.М. Бубнов, Н.В. Ярощенко), показало следующее. Если среди взрослых суицидентов со значительным перевесом (1/3) преобладают мужчины, то в подростковой среде — ситуация обратная: среди девочек выявилось почти в 2,5 раза больше потенциальных самоубийц, чем среди мальчиков того же возраста (3,9 против 1,6%). Дело здесь, по-видимому, не в половых различиях, а в опережающем развитии девочек в этом возрастном диапазоне. Влияние возрастного фактора на суицидальный синдром достаточно явно прослеживается в следующих данных опроса: влечению к смерти в острой форме подвержены 1,3% 10—11-летних подростков; 1,9% — в возрасте 12—13 лет; 2,7% — 14—15-летних и 4,5% — в возрасте от 16 до 18 лет. Объяснение этого феномена кроется в том, что девочки, раньше взрослея, острее чувствуют на себе этот процесс.
В отношении семейного фактора в генезе суицидального поведения в подростковом возрасте отец и мать, по данным исследования, являются идеалом лишь у 21% «проблемных» подростков (в группе нормальных мальчиков и девочек 41% — для отца и 56% — для матери). Наибольшим доверием у подростков пользуются мамы (77% всех опрошенных мальчиков и девочек). Однако, чем сильнее у подростка выражен суицидальный синдром, тем реже он доверит свои тревоги даже матери, еще реже — отцу (23-29%).
Потеря доверительной связи с родителями — один из сильнейших стимуляторов суицидального синдрома у подростков. Мысли о самоубийстве мучают подростка тем чаще, чем меньше он доверяет своим родителям. Хорошие взаимоотношения детей с родителями уменьшают риск суицида до 1%, наоборот, постоянные ссоры ведут к увеличению этого риска до 18%. Но болезненнее всего дети воспринимают даже не конфликты с родителями, а их холодное безразличие к себе. Смертельный холод одиночества чувствуется в ответах 17% мальчиков и девочек, рассказывающих, что в тяжелые минуты своей жизни они не хотят (или не могут) ни к кому обращаться за помощью. Нет, стало быть, среди десятков окружающих людей — родных, близких, приятелей и учителей — никого, с кем маленький человек смог бы разделить свою большую боль, облегчить душу, получить сочувствие или полезный совет.
В отношении семейного фактора в генезе суицидального поведения в подростковом возрасте отец и мать, по данным исследования, являются идеалом лишь у 21% «проблемных» подростков (в группе нормальных мальчиков и девочек 41% — для отца и 56% — для матери). Наибольшим доверием у подростков пользуются мамы (77% всех опрошенных мальчиков и девочек). Однако, чем сильнее у подростка выражен суицидальный синдром, тем реже он доверит свои тревоги даже матери, еще реже — отцу (23-29%).
Потеря доверительной связи с родителями — один из сильнейших стимуляторов суицидального синдрома у подростков. Мысли о самоубийстве мучают подростка тем чаще, чем меньше он доверяет своим родителям. Хорошие взаимоотношения детей с родителями уменьшают риск суицида до 1%, наоборот, постоянные ссоры ведут к увеличению этого риска до 18%. Но болезненнее всего дети воспринимают даже не конфликты с родителями, а их холодное безразличие к себе. Смертельный холод одиночества чувствуется в ответах 17% мальчиков и девочек, рассказывающих, что в тяжелые минуты своей жизни они не хотят (или не могут) ни к кому обращаться за помощью. Нет, стало быть, среди десятков окружающих людей — родных, близких, приятелей и учителей — никого, с кем маленький человек смог бы разделить свою большую боль, облегчить душу, получить сочувствие или полезный совет.
